Леонид Павлович не успел закончить свои мемуары, а доканчивать сугубо личные воспоминания очень близкого человека - занятие весьма трудное и в какой-то степени неблагодарное. Особенно, когда речь идет о таком человеке, как Леонид Павлович Крайзмер.

Начну с того, что хотя он не был эгоистом, но жизнь воспринимал как великую счастливую данность, дарованную судьбой именно ему, Леониду Павловичу. И он этой данностью пользовался взахлеб до последнего года жизни.

Он любил людей. Каждый человек был ему по-своему интересен. В нашем доме на ежемесячных субботах (так называемых журфиксах) побывало много интересных писателей (Гранин, Конецкий, Черкашин...), ученых: первооткрыватель Антарктики академик Трешников, бывший тогда директором Эрмитажа Б.Б. Пиотровский, интереснейший человек и библиофил Петрицкий и многие другие. А также композиторы, музыканты, актеры, художники. Всех невозможно перечислить, но остались фотографии и записи в альбоме в стихах и в прозе.

Даже в пути у него были уникальные встречи. Так, одну ночь он провел в Красной Стреле, беседуя на религиозные темы с патриархом всея Руси Алексием.

"Охота к перемене мест " была у Леонида Павловича в крови. По линии общества "Знание" он объехал с лекциями весь бывший Советский Союз: от Мурманска до Ашхабада, и от Львова до Сахалина. И везде были интересные встречи: со школьниками и студентами, учеными и заключенными тюрем, с деятелями культуры и, конечно, с красивыми женщинами. Леонид Павлович преклонялся перед Женщиной. Любил он, скорее, не внешнюю красоту, а обаяние. Просто красивые лица или хорошенькие мордашки в нашем доме как-то не приживались.

Став уважаемым, солидным профессором, (хотя понятие солидности как-то не подходило Леониду Павловичу до последних дней), он не изменил своей страсти "к перемене мест". Выступал с лекциями и научными докладами в Германии, Англии, Франции, Бельгии и других городах и весях. Совершил авантюрную вылазку в США. Прилетев туда без гроша в кармане, отправился к известному миллионеру Дж. Соросу и попросил денег. Думаю, Сорос был немало удивлен такой непосредственностью русского ученого, но деньги дал (хотя и не слишком щедро).

Была еще более авантюрная поездка в Австралию. Опять же без достаточных финансов. Поехал он пассажиром на сухогрузе, который шел по маршруту С.-Петербург - Сидней, огибая берега Европы и Африки. Радовался, как ребенок, полученному от "Нептуна" диплому при пересечении экватора (после ритуального купания в бассейне). Радовался небольшой поломке в механизме судна, благодаря которой они простояли 4 дня в доке Кейптауна. Похвалялся, что "он постучал пяткой даже по африканской земле". И опять лекции, интересные встречи с незнакомыми людьми и не менее интересной австралийской живностью, включая экзотику - кенгуру.

Желание жить взахлеб и всем сразу имело в жизни Леонида Павловича, как он сам признавал, и некое негативное значение. Его научные взгляды были слишком широки, чтобы быть достаточно глубокими. Даже его "идол" кибернетика постоянно преображалась и являлась в новых ипостасях. То это была техническая кибернетика, то экономическая, то бионика, то нейробионика, то (впервые им обозначенная) мнемология, наука о памяти биологических и технических организмов. Кстати, с последней случился забавный конфуз. В Тбилиси после открытия конференции по мнемологии местные газеты сообщили об интересном докладе известного ученого (Л.П.К.), который рассказал о новой науке МНИмологии.

Была у Леонида Павловича и еще одна страсть - вода. По возможности, все школы - семинары проходили непременно у воды: на берегу Байкала или озера Иссык-Куль, или в Баксанском ущелье у подножия Шхельды. Конференция Биомод - 92, если можно так сказать, "проплыла" на теплоходе от Санкт-Петербурга до Петрозаводска с заходом на Валаам и Кижи.

Не помню в каком году, Леонид Павлович осуществил с двумя московскими учеными увлекательную поездку по реке Лена до бухты Тикси на агитационном катере.

Он хорошо плавал и, конечно, не упускал случая, как он говорил, "макнуться" в любую воду от горного ручейка до океана. Исключением был только питомник крокодилов на Кубе. Это увлечение тоже привнесло в жизнь Леонида Павловича много забавного, а иногда и не очень.

В Австралии он настойчиво искупался в океане именно на том самом месте, где двумя днями раньше пловца съела акула. На Кубе его с большими уговорами вытащили из воды, хотя в нескольких метрах от берега простым глазом была видна барракуда (морская щука). В Польше, когда группу уважаемых ученых повели осматривать озеро - форелевый заповедник, он тайком за кустами разделся и, конечно, "макнулся". А на берегу полицейский поведал ему, что купанье в форелевом заповеднике карается штрафом в 5000 злотых, но уважая храбрость русского профессора (вода была +5 С), ему прощают нарушение данного правила.

Научная и педагогическая деятельность тоже была не лишена экстравагантностей, но мы их опустим и ограничимся сухим перечнем фактов.

Итак, в 1947 г. после демобилизации из рядов Красной Армии (кстати, сказать, Леонид Павлович был человеком сугубо штатским) он вернулся в родной институт, который назывался тогда Электротехническим институтом инженеров сигнализации и связи, а позднее Ленинградским институтом инженеров железнодорожного транспорта.

Здесь он был зачислен в аспирантуру и работал сначала ассистентом, а после успешной защиты диссертации в июне 1950 г. и присуждения ученой степени кандидата технических наук - доцентом.

В 1958 г. перешел в Институт авиационного приборостроения на должность доцента и научного руководителя проблемной лаборатории. С 1963 по 1971 г. возглавлял кафедру вычислительной техники Северо-западного политехнического института в Ленинграде.

В 1971 г. защитил докторскую диссертацию и после присуждения ученой степени доктора экономических наук работал профессором на кафедре экономической кибернетики Ленинградского сельскохозяйственного института. С 1978 по 1981 г. - председатель Научного совета по кибернетике ВАСХНИЛ НЧЗ (Ленинград - Пушкин).

С 1981 по 1985 г. - старший научный сотрудник - консультант НИО автоматизации Библиотеки Академии Наук СССР.

В июне 1992 г. указом президента за заслуги в научной деятельности ему было присвоено звание "Заслуженный деятель науки Российской Федерации".

В марте 1993 году был избран почетным академиком Международной Академии информатизации по отделению "Искусственный интеллект".

С 90-х годов стал катастрофически терять зрение. Активно лечился. Перенес две операции, трижды ложился на стимуляцию глазного нерва, но медицина оказалась бессильной.

Единственное, что еще было доступно, и что он делал с большим увлечением - это работа над воспоминаниями, но постепенно утрачивалась и такая возможность ...